Очень живой образ! «Москвич» ещё толком не прогрелся и я немного мёрзну на его холодном, скользком сиденье.
В салоне остро пахнет новой машиной и свежим табачным дымом. Особое сочетание, навсегда въевшееся в личную иерархию запахов, как очень хорошее. И нужно прикуривать обязательно спичкой, только спичкой, долго держа её у сигареты, чтобы в букет подмешивался и её запах. Это важно. Без спички всё будет уже не так, как надо.
Мать беззлобно ругается, говоря, что вообще-то не нужно курить при ребёнке, отец улыбаясь открывает треугольную форточку, объясняя, что весь дым вытягивается на улицу и переживать не стоит. Я немного пригреваюсь и, слушая мерное гудение мотора и негромкие голоса родителей проваливаюсь в лёгкий, уютный сон.
Мне снится наша квартира, точно такая же, как она есть на самом деле. В большом тёмном зале я ставлю пластинку с какой-то сказкой, но пластинка настолько старая, что я слышу лишь треск и похрустывание, как будто кто-то ходит по морозному снегу. Лампочки радиолы отражаются в ёлочных игрушках и это весь свет, который есть во всём мире.
Чёрное, густо пахнущее хвоей дерево лишь полунамёком выступает из тьмы и несколько искр, пойманных округлыми боками его украшений подмигивают мне.
Во всей вселенной, от края до края — лишь невнятный, завораживающий голос неведомой сказочницы, читающий о чём-то интересном и бесконечно тонущий в мягком шипение и хрусте.
Космос пахнет тёплой пылью, как будто бы его целый год хранили на антресолях и вдруг достали по случаю праздника.
Где-то очень далеко, за пределами доступной для восприятия реальности, ни кем не считанные миллионы лет звонит телефон и кто-то очень знакомый, но абсолютно неузнаваемый отвечает на звонок. Раскатисто хлопают двери, впуская гул оживлённых голосов, весело лает собака и чуть слышно звенит посуда, расставляемая на стол. Слышно, как оседает пена в бокалах, как тает снег, принесённый с улицы многочисленной обувью в прихожей, как стрелка часов перемещается с одной секунды на другую.
Если прищурить глаза и смотреть на отразившийся в игрушках свет, можно рассмотреть лица, целые вереницы лиц, вспомнить их имена и на мгновенье оказаться рядом с ними. Шумный разговор ворвётся, вспыхнет и сразу же рассыпется на невидимые крупинки льда, стремительно тающие в тёплом космосе большого, тёмного зала.
Всё это — только причудливая игра света тусклых лампочек радиолы на старых, видавших виды ёлочных шарах, иллюзия и не больше. Во всей вселенной есть только один звук — звук старой пластинки, тонущей в собственных помехах. И только один свет, свет маленьких лампочек передней панели радиолы «Кантата».
И я, конечно же, забуду про это, проснувшись на заднем сиденье, забуду навсегда и пройдёт не один десяток лет или жизней, пока я это вспомню, да и вспомню ли вообще. Всё тысячу раз поменяется и исчезнет, как исчезнет навсегда и тот мальчик с заднего сиденья «Москвича».
И не так уж и важно, бы ли вообще хоть когда-то тот, кто однажды понял, что во всей вселенной есть один только звук и один только свет, или это было лишь очередное лицо в веренице бесчисленных лиц, которые можно увидеть, если прищурить глаза, глядя на ёлочные шары, это уже не имеет никакого значения, главное, что этот звук и свет — есть.
С новым годом друзья, с новым годом.